После десятилетних мучений Госдума приняла закон о банкротстве физлиц.

Пока – лишь в первом чтении.

Закон позволит при неспособности человека гасить долги в течение 3 месяцев инициировать процедуру банкротства – как самостоятельно, так и по инициативе кредиторов.

В этом случае начисление процентов и пени прекращается, а долг можно реструктурировать на срок до 5 лет или объявить самого себя банкротом, распродать остатки имущества для расчетов с кредиторами, а остаток долга – списать. При этом уже будет не нужно договариваться о реструктуризации с каждым кредитором отдельно. А неподъемный долг может быть не только по банковскому кредиту или новомодному займу микрофинансовой организации, но и, например, за услуги ЖКХ.

Закон, безусловно, нужен давно. Именно он помог бы, например, незадачливым ипотечным заемщикам Банка Москвы.

Ну, вы же помните оптимистов, набравших ипотечных кредитов в экзотических валютах под низкий процент. И потом очень удивившихся, что отдавать банку в рублевом эквиваленте придется г ораздо больше, чем стоит вся купленная в ипотеку квартира.

Российское законодательство в этом случае пока – самое «справедливое» в мире. Оно не только требует от банка продолжать начислять проценты и штрафы фактически неплатежеспособному заемщику, проводить множество затяжных и дорогостоящих процедур для списания безнадежного долга с баланса. Но и позволяет банку требовать погашения остатка долга с заемщика и после продажи ипотечной квартиры.

Эксперты называют количество потенциальных россиян-банкротов около 200 тыс. человек в год. А всего в России – около 2 млн. потенциальных банкротов!

Запись о банкротстве остается в кредитной истории неудачливого должника. Но это вовсе не значит, что он нигде не сможет получить новый кредит! С нынешней нехваткой качественных заемщиков многочисленные микрофинансовые организации примут вчерашних банкротов с распростертыми объятиями. Да и не все банки будут слишком разборчивы.

Но многое будет зависеть от окончательной редакции закона и от практики его применения.

Например, в принятой редакции кредитор может подать на банкротство должника, если его долг составит всего 50 тыс. рублей. Сейчас вносятся многочисленные предложения по увеличению этой суммы. По сообщениям прессы, представители Сбербанка предлагают поднять эту сумму до 1 млн. рублей.

Вообще-то миллион – достаточно крупная сумма долга за пределами нескольких российских мегаполисов. И принятие такого барьера будет ударом по большинству россиян, действительно попавших в трудное положение. Думаю, оптимальной была бы сумма не больше 250 тыс. рублей.

Также идут споры о том, какое имущество банкрота необходимо оставить в его пользовании. Пока это: единственное жилье, если оно не приобретено в кредит, личные вещи, быттехника на 30 тыс. рублей, продукты на сумму до 25 тыс. рублей и денежные средства в сумме до 25 тыс. рублей на текущие расходы.

Однако есть предложения законодательно ограничить размер единственного жилья, например, социальными нормами. А они составляют в столице всего лишь 10 кв.м. жилой площади на человека! В результате могут пострадать не только мифические банкроты в трехэтажных дворцах, но и конкретные россияне, у которых отберут в счет долга половину стандартной однокомнатной квартиры.

Интересен случай, когда обанкроченное физлицо также является индивидуальным предпринимателем. В этом случае человек может, не вернув всего 50 тыс. рублей, обанкротить весь свой бизнес. Во избежание злоупотреблений с обеих сторон конфликта – как мошенничества со стороны самих предпринимателей, так и чрезмерного давления со стороны банка-кредитора – необходима более детальная проработка этого вопроса во второй редакции закона.

Предусмотрено, что банкротом не может быть человек, осужденный за экономические преступления. Также в случае привлечения к уголовной или административной ответственности решение о банкротстве аннулируется. Так что для банков не составит труда отделить реальных мошенников от обычных заемщиков-неудачников и растяп.

Профессиональные же мошенники уже и без всякого закона о банкротстве физлиц давно спят спокойно. У них правильно оформлены все документы, и, выдав им кредит, банк практически не имеет шансов получить деньги обратно. Особенно – в случае беззалоговых кредитов.

На судебных приставов, как и раньше, – надежды немного. Они перегружены работой и могут выбирать более доходных для себя клиентов, чем банкрот по кредиту в 50 тыс. рублей.

Впрочем, почему мы говорим только о мошенниках и беззалоговых кредитах? Умелые и успешные для мошенников манипуляции с залогом тоже возможны. Так что и в этом случае вряд ли что изменится после принятия закона.

Среднестатистический же россиянин вопреки распространенному мнению – достаточно лоялен к кредитующему его банку. Особенно – россиянин с низким доходом, который, собственно, и получает основную часть потребкредитов. Да и в цене рискованных экспресс-кредитов давно заложен приличный процент их невозврата. Так что неожиданности банки в этом случае не поджидают.

А если у банка велико опасение, что все-все заемщики начнут банкротиться, чтобы не вернуть 50 тыс. рублей – может быть, банку нужно просто не выдавать кредиты кому попало?

А вот с индивидуальными предпринимателями и с физлицами-поручителями по кредитам малому и среднему бизнесу ситуация наверняка сложится более интересная. Сейчас во многих банках существует практика – брать личные поручительства совладельцев предприятия при получении кредита. Считается, что это отобьет у заемщика желание вывести активы и оставить разоренную фирму умирать на руках банка.

Хотя многолетняя практика показала – если человек не хочет отдавать кредит, то что-то сделать с ним законными методами весьма сложно. Особенно – если бизнес и в самом деле прогорел.

А незаконные методы взимания долгов все равно не подчиняются что старым, что новым законам и как использовались, так и будут использоваться рядом кредиторов в дальнейшем. Так что и в этом случае после принятия нового закона вряд ли что изменится.

Да и насчет массовости банкротства физлиц у меня есть большие сомнения.

Я думаю, что если не улучшится работа арбитражных судов, а закон будет принят в более агрессивной к неплательщикам редакции, мизерные масштабы применения закона могут удивить даже корпевших над ним 10 лет законодателей.