- А разве беспокойство - не постоянное состояние риск-менеджера? - спросил я. - Как там сказано? «Грехи беспечности нашей пред тобой будто на длани, ужас стиснет сердце твое...» // Шен Бекасов. "Банковская тайна".
Продолжение. Начало см.:
Теория и практика общественных связей
Бутылка мира (производственное шоу в 2-х действиях)
Савва стремительно вошел в мой кабинет, сел в кресло для посетителей и мрачно сказал:
- Андрей Викторович, я беспокоюсь!
- И давно у тебя эти симптомы? - добродушно осведомился я.
Савва, выпускник «мехмата» и кандидат наук, уже несколько лет руководил в нашем банке отделом риск-менеджмента, то есть отвечал за управление рисками. Он истово применял математические методы оценки финансовых рисков, внедрял разнообразное программное обеспечение и вообще ратовал за прогрессивные технологии, за что неоднократно удостаивался похвалы правления банка. Что, впрочем, не помогало ему добиваться понимания и сочувствия от рядовых сотрудников банка. Почему-то не любили рядовые сотрудники риск-менеджеров. Обзывали «помехой в работе», «дармоедами» и прочими нехорошими словами. Этой нелюбви также поспособствовал написанный и утвержденный Саввой стостраничный талмуд под названием « Регламент управления финансовыми рисками», вогнавший в тоску всех моих трейдеров и управляющих активами.
- Я серьезно, Андрей Викторович, - с легкой укоризной ответил Савва.
- А разве беспокойство - не постоянное состояние риск-менеджера? - спросил я. - Как там сказано? «Грехи беспечности нашей пред тобой будто на длани, ужас стиснет сердце твое...»
- Все шутите, - обиделся Савва. - А я вот беспокоюсь из-за того, что всех моих разработок и даже « Регламента» недостаточно! Моя система может быть безупречной, только если соблюдать ее условия. А многие сотрудники, в том числе ваш отдел по управлению активами клиентов, попросту саботируют управление рисками...
- Ну-ка, ну-ка, - нахмурился я. - Что значит - саботируют? А мы их сейчас - на ковер!
- Да не в том дело! - нетерпеливо возразил Савва. - Они могут блюсти букву, но не дух « Регламента»! Все равно ведь найдут лазейку, чтобы пройти по самой грани...
- Ну, по грани - это же не за гранью все-таки, - рассудительно заметил я.
- Но убытки-то возникают! - разгорячился Савва. - Помните, как это было с Поповым? И с Пригожиным! А со Стариковым как мы намучились, помните?
- Ну, этак ты мне сейчас всех управляющих активами перечислишь, - поморщился я. - Никто не совершенен...
- Что значит - не совершенен? - возмутился Савва. - А мой отдел тогда на что? Я же должен все риски учитывать и предотвращать негативный эффект...
- Послушай меня, мудрого старца, - прервал я его. - На это счет есть целая теория. Возьмем, к примеру, автолюбителей. Кто-то мне говорил, что есть такое наблюдение - «синдром второго года» или что-то в этом роде. Дескать, начинающий автомобилист в первый год самостоятельного вождения ведет себя очень аккуратно, осторожничает и боится нарушать правила дорожного движения. Зато на следующий год начинает верить, что он крут и неуязвим, смелеет и даже наглеет, за что рано или поздно расплачивается попаданием в ДТП...
- Поэтому второй год - даже более опасный, чем первый, - вставил Савва. - Да слышал я об этом... Что с того? В нашей сумасшедшей Москве «бьются» водители с любым стажем...
- Наверное, - не стал спорить я. - Я не об этом. Я о том, что в отделе по управлению активами клиентов который год наблюдаю эффект, аналогичный «синдрому второго года». Когда управляющий активами начинает верить в свое «знание рынка», «чутье на будущий рост» и даже, чем черт ни шутит, «дар предвидения»!
- Между прочим, Пригожин со Стариковым «засыпались» не на второй год, а гораздо раньше, - пробурчал Савва.
- «Второй год» - это я так, условно... В каждом случае он наступает в разное время - это зависит от того, когда портфельному менеджеру вдруг везет и он удачно инвестирует клиентские средства... Кто-то начинает «наглеть» именно спустя год работы с инвестиционными портфелями клиентов, кому-то на осознание собственного величия требуется времени побольше, а есть вундеркинды, достигающие гениальной самооценки и за пару месяцев...
- Во-во! - подхватил Савва. - Вундеркинд - это Ринат Пригожин, вы о нем? «Пришел, выиграл, потерял»... Сделал прирост в двести двадцать процентов годовых, а потом за две недели просадил всю прибыль в акциях «второго эшелона»...
- Савва, это почти неизбежное зло. Это почти неизбежные убытки. Сколько ни говори управляющему активами «будь осторожен!», эффекта будет не больше, чем от дорожных знаков... Это все разговоры в пользу бедных! Финансовые рынки, как и дороги, непредсказуемы. Наличие прав и навыки вождения не гарантируют ничего. Никакая система контроля не позволит избежать форс-мажора. Ведь конкретное решение в конкретный момент принимает конкретный человек, и не только душа, но и мозги его - потемки. Разве что пересадить всех на автопилоты, но это из области утопий. Да и автопилоты могут ошибаться...
- Так я все понимаю! - страстно отозвался Савва, прижав руки к груди. - Можно сказать, я и беспокоюсь из-за того, что не могу придумать такого автопилота! Человеческий фактор, понимаете?
- Савва, человеческий фактор - это святое, - внушительно изрек я.
- Но вы же можете как руководитель повлиять на них? - предположил Савва. - Меня-то они игнорируют…
- Да никто не может ни на что повлиять! - отмахнулся я. - Сам же говоришь - человеческий фактор... Да и что я могу сделать? Ты же понимаешь: чтобы ожидать от портфельных менеджеров успехов, надо обещать им хорошие заработки в награду за хорошие доходы. А у пассивных управляющих этих самых хороших доходов не бывает. Поэтому в управлении активами всегда есть риск. Главное - чтобы прибыли, полученные благодаря риску, превышали убытки, понесенные из-за того же риска. Это же статистика!
- А если получится наоборот? - с горечью сказал Савва. - Вам статистика, а мне оргвыводы! Вы на правлении меня же и поимеете за то, что недоработал систему риск-менеджмента... И что я скажу в оправдание? Что все сначала должны пройти через «синдром второго года»?
Он ушел от меня расстроенный. А мне нечем было его порадовать. Да и кто мог бы? У меня тоже не было рецептов от «человеческого фактора». Разве что...
***
Изучив отчеты, я вызвал к себе Попова, Пригожина и Старикова.
- Вы что, совсем с катушек съехали?! - сдавленно прошипел я.
- Что случилось? - испугались они, потому что таким меня еще не видели.
- Совсем охренели?! - не унимался я. - Почему у двадцати двух клиентов убытки по итогам квартала?
Они были шокированы. Никогда раньше я не был столь эмоционален из-за убытков клиентов.
- Рынок же падал, Андрей... - пробормотал Семен Попов. - Ты чего?
- Рынок падал, значит? - угрожающе переспросил я. - А вы тогда на что? Вы хотя бы читали инвестиционные декларации клиентов? Вы неукоснительно их соблюдали, когда совершали свои лихие сделки, а?
- Э... Ну... - замялись они.
Разумеется, они не помнили на память, у каких клиентов какие декларации. Для каждого портфельного менеджера клиенты были абстракцией, он знал их только по кодовым номерам. А типовых деклараций было не меньше десятка. Поэтому управляющему в пылу торговой сессии зачастую приходилось полагаться попросту на свой здравый смысл... или на удачу.
- Ну что вы мямлите? - продолжал свирепеть я. - А если нам иск вчинят за убытки вследствие нарушений условий договора?
- Да какие иски, Андрей Викторович! - храбро встрял Ринат Пригожин. - Это же доверительное управление - никаких гарантий...
- Ах, никаких гарантий? - процедил я. - А ты знаешь, мой юный друг, что у тебя клиент номер семьдесят два в рекордном убытке? Минус двенадцать процентов!
- Семьдесят второй? - Пригожин напряженно вспоминал. - А! Так у него, по-моему, в портфеле пара недооцененных бумаг, которые тянут переоценку в минус... Но к концу года они отыграют в плюс раза в три, не меньше! Клиент потом только спасибо скажет!
- Это потом... или вообще не скажет, - печально возразил я. - Вы, ребята, хотя бы догадываетесь, какие люди могут скрываться за кодовыми номерами?
- Клиент всегда клиент, - убежденно заявил Данила Стариков.
- А кто у нас клиент номер семьдесят два? - полюбопытствовал Пригожин.
- Это банковская тайна, и вам ее знать не полагается, - холодно ответил я, написал на отрывном листке фамилию и показал им.
Все трое несколько секунд неотрывно смотрели на листок бумаги в моей руке, пока я не скомкал его в кулаке. Смятый бумажный комок я бросил в корзину, но промахнулся.
- Мама, - отчетливо произнес Пригожин.
- Да ладно, не может быть! - недоверчиво воскликнул Стариков. Я тяжелым взглядом посмотрел на него. - Так это правда? Да, Ринат, сочувствую...
- А ты, Даня, зря радуешься, - заметил я. - Фамилии твоих подопечных я боюсь даже на бумажке писать...
Стариков поперхнулся.
- Какие номера? - только и спросил он.
- Э, нет! - не без злорадства ответил я. - Какая тебе разница? Клиент всегда клиент!
- А у меня? - мрачно поинтересовался Попов.
- А тебе, Сима, хуже всех, - ухмыльнулся я и показал пальцем вверх.
- Понятно, - глядя в потолок, буркнул Попов. - Отчеты по портфелям «убыточным» клиентам уже разослали?
- С отчетами я разберусь, - пообещал я. - А вот вам, ребятки, предстоит работенка.
Я водрузил перед собой на стол увесистую стопку сброшюрованных страниц, придвинул ее к краю стола и приказал:
- К завтрашнему дню проштудировать все инвестиционные декларации. Это раз. Изучить «Регламент управления финансовыми рисками». Это два. И не сачкуйте - мы с Саввой вас проверим...
Они скорбно смотрели на талмуд.
- Мне повторить? - ласково спросил я.
Уходя с брошюрами в руках, они так страдальчески вздыхали, что мне даже стало их жалко. Их можно было понять. Минуту назад я перевернул их представление о собственной работе, в которой вдруг появилось что-то вроде небезопасной лотереи. Убыток клиента с абстрактным кодовым номером теперь мог обернуться вполне конкретными неприятностями...
Я, не вставая с кресла, наклонился и поднял с пола валявшуюся рядом с мусорной корзиной скомканную бумажку с фамилией, произведшей столь сильное впечатление на управляющих активами. Меня даже передернуло, как только я представил, что было бы, если бы этот человек достался нам в клиенты на самом деле. «Спаси и сохрани нас от таких клиентов!» - пробормотал я и отправил бумажку в шредер.
Конечно, я испытывал некоторое чувство вины перед ребятами за этот блеф. С другой стороны, и декларации подучат, и «Регламент» перечитают... Пожалуй, это все, что я мог сделать для беспокойного Саввы.
Все остальное - человеческий фактор.
Комментарии: 4